Неточные совпадения
Под берегом раскинуты
Шатры; старухи, лошади
С порожними телегами
Да дети видны тут.
А дальше, где кончается
Отава подкошенная,
Народу тьма! Там белые
Рубахи баб, да пестрые
Рубахи мужиков,
Да голоса, да звяканье
Проворных кос. «Бог на́
помочь!»
— Спасибо, молодцы!
Управляющий, бывший вахмистр, которого Степан Аркадьич полюбил и определил из швейцаров за его красивую и почтительную наружность, не принимал никакого участия в бедствиях Дарьи Александровны, говорил почтительно: «никак невозможно, такой
народ скверный» и ни в чем не
помогал.
— Не с этим
народом, а с этим приказчиком! — сказал Левин, вспыхнув. — Ну для чего я вас держу! — закричал он. Но вспомнив, что этим не
поможешь, остановился на половине речи и только вздохнул. — Ну что, сеять можно? — спросил он, помолчав.
— Каким образом школы
помогут народу улучшить свое материальное состояние?
— Ах нет! — с досадой сказал Левин, — это лечение для меня только подобие лечения
народа школами.
Народ беден и необразован — это мы видим так же верно, как баба видит криксу, потому что ребенок кричит. Но почему от этой беды бедности и необразования
помогут школы, так же непонятно, как непонятно, почему от криксы
помогут куры на насести. Надо
помочь тому, от чего он беден.
— Но вы сами сказали, что
народ стоит на низкой степени материального развития. Чем же тут
помогут школы?
—…мрет без помощи? Грубые бабки замаривают детей, и
народ коснеет в невежестве и остается во власти всякого писаря, а тебе дано в руки средство
помочь этому, и ты не
помогаешь, потому что, по твоему, это не важно. И Сергей Иванович поставил ему дилемму: или ты так неразвит, что не можешь видеть всего, что можешь сделать, или ты не хочешь поступиться своим спокойствием, тщеславием, я не знаю чем, чтоб это сделать.
— Ну вот, я очень рад или, напротив, очень не рад, что сошелся со Спенсером; только это я давно знаю. Школы не
помогут, а
поможет такое экономическое устройство, при котором
народ будет богаче, будет больше досуга, — и тогда будут и школы.
И геройство Сербов и Черногорцев, борющихся за великое дело, породило во всем
народе желание
помочь своим братьям уже не словом, а делом.
— Помилуйте, — говорил я, — ведь вот сейчас тут был за речкою Казбич, и мы по нем стреляли; ну, долго ли вам на него наткнуться? Эти горцы
народ мстительный: вы думаете, что он не догадывается, что вы частию
помогли Азамату? А я бьюсь об заклад, что нынче он узнал Бэлу. Я знаю, что год тому назад она ему больно нравилась — он мне сам говорил, — и если б надеялся собрать порядочный калым, то, верно, бы посватался…
Кибитка подъехала к крыльцу комендантского дома.
Народ узнал колокольчик Пугачева и толпою бежал за нами. Швабрин встретил самозванца на крыльце. Он был одет казаком и отрастил себе бороду. Изменник
помог Пугачеву вылезть из кибитки, в подлых выражениях изъявляя свою радость и усердие. Увидя меня, он смутился, но вскоре оправился, протянул мне руку, говоря: «И ты наш? Давно бы так!» — Я отворотился от него и ничего не отвечал.
— Должен! Ты — революционер, живешь для будущего, защитник
народа и прочее… Это — не отговорка. Ерунда! Ты вот в настоящем
помоги человеку. Сейчас!
— Не учить, а просто хотят
помочь народу.
Какое это счастье быть земским врачом,
помогать страдальцам, служить
народу.
Культурная роль англичан в Индии, древней стране великих религиозных откровений мудрости, которые и ныне могут
помочь народам Европы углубить их религиозное сознание, слишком известна, чтобы возможно было поддерживать ложь культурной идеологии империализма.
И увидит сам, что милостив
народ наш и благодарен, отблагодарит во сто крат; помня радение иерея и умиленные слова его,
поможет ему на ниве его добровольно,
поможет и в дому его, да и уважением воздаст ему большим прежнего — вот уже и увеличится содержание его.
Подбежал
народ,
помогли даме сойти с шарабана, подняли Рахметова; у него была несколько разбита грудь, но, главное, колесом вырвало ему порядочный кусок мяса из ноги.
— Помилуй, мамо! зачем губишь верный
народ? чем прогневили? Разве держали мы руку поганого татарина; разве соглашались в чем-либо с турчином; разве изменили тебе делом или помышлением? За что ж немилость? Прежде слышали мы, что приказываешь везде строить крепости от нас; после слышали, что хочешь поворотить в карабинеры;теперь слышим новые напасти. Чем виновато запорожское войско? тем ли, что перевело твою армию через Перекоп и
помогло твоим енералам порубать крымцев?..
— Посмотрел я достаточно, — продолжал Михей Зотыч. — Самого чуть не убили на мельнице у Ермилыча. «Ты, — кричат мужики, — разорил нас!» Вот какое дело-то выходит. Озверел
народ. Ох, худо, Вахрушка!.. А
помочь нечем. Вот вы гордитесь деньгами, а пришла беда, вас и нет. Так-то.
С одной стороны, русский
народ смиренно
помогал образованию деспотического, самодержавного государства.
Уголовные тоже славный
народ,
помогают нам много.
Они окружат ее отца, они будут все вместе советоваться, как
помочь доброму
народу, как защитить его от сурового закона и злых людей…
Они с любовью смотрели на наши страдания, которые мы старались им не показывать. Особенно доставалось нам сначала на работе, за то, что в нас не было столько силы, как в них, и что мы не могли им вполне
помогать. Нет ничего труднее, как войти к
народу в доверенность (и особенно к такому
народу) и заслужить его любовь.
«Военные люди — главное бедствие мира. Мы боремся с природой, с невежеством, чтобы хоть сколько-нибудь улучшить наше жалкое существование. Ученые посвящают труду всю жизнь для того, чтобы найти средства
помочь, облегчить судьбу своих братьев. И, упорно трудясь и делая открытие за открытием, они обогащают ум человеческий, расширяют науку, каждый день дают новые знания, каждый день увеличивая благосостояние, достаток, силу
народа.
Это был июнь 1871 года. Холера уже началась. Когда я пришел пешком из Вологды в Ярославль, там участились холерные случаи, которые главным образом проявлялись среди прибрежного рабочего
народа, среди зимогоров-грузчиков. Холера
помогла мне выполнить заветное желание попасть именно в бурлаки, да еще в лямочники, в те самые, о которых Некрасов сказал: «То бурлаки идут бичевой…»
Мы благополучно сели, крестьяне
помогли удержать шар,
народ сбегался все больше и больше и с радостью
помогал свертывать шар. Опоздав ко всем поездам, я вернулся на другой день и был зверски встречен Н.И. Пастуховым: оказалось, что известия о полете в «Листке» не было.
В первое время все занимало меня, все было ново, точно я вновь родился. Я мог спать на земле, мог ходить босиком, — а это чрезвычайно приятно; мог стоять в толпе простого
народа, никого не стесняя, и когда на улице падала извозчичья лошадь, то я бежал и
помогал поднять ее, не боясь запачкать свое платье. А главное, я жил на свой собственный счет и никому не был в тягость!
Наташа. Там, говорят, поскорее нужно составить общество для помощи погорельцам. Что ж? Прекрасная мысль. Вообще нужно
помогать бедным людям, это обязанность богатых. Бобик и Софочка спят себе, спят как ни в чем не бывало. У нас так много
народу везде, куда ни пойдешь, полон дом. Теперь в городе инфлюэнца, боюсь, как бы не захватили дети.
Говорили, что туда к Силе Ивановичу съезжается видимо-невидимо всякого
народа и что он еще успешнее всем
помогает.
— Тут, сударь, такое право: ходит ко мне
народ, просит помощи, а я не отказываю и чем умею, тем
помогаю. Вот и все мое право. По моему разуму, на всяком человеке лежит такое право
помогать другим, чем может и чем умеет.
Народ говорил, что «Крылушкину бог
помогает», и верил в него как в слугу божьего.
— Тесно очень! Если б тиф не
помогал начальству, — не знаю, куда бы оно сажало
народ!
На селе известно стало, что я с тестем не в ладу живу, стал
народ поласковее глядеть на меня. Сам же я от радостей моих мягче стал, да и Ольга добра сердцем была — захотелось мне расплатиться с мужиками по возможности. Начал я маленько мирволить им: тому
поможешь, этого прикроешь. А в деревне — как за стеклом, каждый твой взмах руки виден всем. Злится Титов...
… И — по сём возвращаюсь туда, где люди освобождают души ближних своих из плена тьмы и суеверий, собирают
народ воедино, освещают пред ним тайное лицо его,
помогают ему осознать силу воли своей, указывают людям единый и верный путь ко всеобщему слиянию ради великого дела — всемирного богостроительства ради!
Конечно, и для богомольцев приманки имелись: вериги схимонаха Иосафа, уже усопшего, от ломоты в коленях
помогали; скуфейка его, будучи на голову возложена, от боли головной исцеляла; в лесу ключ был очень студёный, — его вода, если облиться ею, против всех болезней действовала. Образ успения божьей матери ради верующих чудеса творил; схимонах Мардарий прорицал будущее и утешал горе людское. Всё было как следует, и весной, в мае,
народ валом к нам валил.
Тут исстари место самое глухое. На горе мало было домов, и те заперты, а внизу вправо, на Орлике, дрянные бани да пустая мельница, а сверху сюда обрыв как стена, а с правой сад, где всегда воры прятались. А полицмейстер Цыганок здесь будку построил, и
народ стал говорить, что будочник ворам
помогает… Думаю, кто это ни подходит — подлет или нет, а в самом деле лучше его мимо себя пропустим.
Принимая такой принцип в отношении к
народу, аристократия поземельных владельцев незаметно для себя самой
помогала непомерному усилению значения промышленников-капиталистов.
В наше время сочувствовать мода,
Мы
помочь бы тебе и не прочь,
Безответная жертва
народа, —
Да себе не умеем
помочь!»
А погонщик недаром трудился —
Наконец-таки толку добился!
Борис. Я не понимаю его. Я знаю, что
народ беден, темен, что надо
помочь ему, но не тем же, чтобы поощрять воров.
Народу стояло на обоих берегах множество, и все видели, и все восклицали: «ишь ты! поди ж ты!» Словом, «случилось несчастие» невесть отчего. Ребята во всю мочь веслами били, дядя Петр на руле весь в поту, умаялся, а купец на берегу весь бледный, как смерть, стоял да молился, а все не
помогло. Барка потонула, а хозяин только покорностью взял: перекрестился, вздохнул да молвил: «Бог дал, бог и взял — буди его святая воля».
Когда они отпустили визиря, он приехал к царю и упросил его
помочь народу и не наказывать за то, что они его так обидели.
Мы все ее любим, но разве с этим чувством необходимо сопрягать ненависть к другому
народу, столь же несчастному, —
народу, который принужден был своими связанными руками
помогать злодействам свирепого правительства?
Не Аксиньи Захаровны Чапурин боялся, а того, чтоб не разнеслась по
народу молва, что он церковному попу
помогает. Завопят староверы, по торговле доверия могут лишить… Бывали примеры!
— А то как же? — ответила знахарка. — Без креста, без молитвы ступить нельзя!.. Когда травы сбираешь, корни копаешь — от Господа дары принимаешь… Он сам тут невидимо перед тобой стоит и ангелам велит
помогать тебе… Велика тайна в том деле, красавица!.. Тут не суетное и ложное — доброе, полезное творится, — Богу во славу, Божьему
народу во здравие, от лютых скорбей во спасение.
Купцы бегут: «
Помогу дай!»
Наум купцов встречает,
Мигнет
народу: не плошай!
И сам не оплошает…
И
народ тоже ведь очень хорошо видит и понимает это бессилие, он начнет завтра же презирать ту власть, которая сегодня не может и не умеет
помочь народу.
1878 г. Июнь, 4. В Ветлянке, пишут, чума.
Народ так и валится, пишут. Глоткин пьет по этому случаю перцовку. Ну, такому старику едва ли
поможет перцовка. Если придет чума, то уж наверное я буду бухгалтером.
Народ налегал; вожжи ходили как струны и бревно летало стрелой; но спорливый мужик у кочки и здесь ворчал под руку, что все это ничего не значит, хоть и добыли огонь: не
поможет дегтярный крест, когда животворящий не
помог.
Верит тому, что славный
народ русский не даст в обиду своих славянских братьев и
поможет отразить нам, сербам, занесенный над нашими головами вражеский меч.
— Король! — произнес он мрачно. — За стенами дворца осталось много несчастных сирот, детей тех, которые утонули в реке. Не хочешь ли
помочь им? Вели раздать золото беднякам, и
народ будет прославлять тебя за твою доброту.